Уиндстормы никогда не отличались классическим подходом к понятию "семейные ценности". Иногда Корнелия слушала разговоры своих коллег о больших семейных торжествах, на которые съезжалось, наверное, пол-Британии: от тетушки из Ирландии, до внучатого племянника, который всегда был гордостью немаленькой семьи и обязанностью каждого было похвалить его и подарить что-нибудь "дабы радовал мамочку с папочкой дальше". В скромном семействе Уиндстормов такую роль всегда выполнял Герберт.
Правда, обычно пламенная речь коллеги о том, насколько приятно и здорово иметь большую семью сводилась к тому, что под конец торжества дядя Сэм, весь вечер активно дегустировавший сливовую наливку, начинал припоминать тетушке Пэт измену двадцатилетней давности. За этой ссорой шла следующая, и вот большая дружная семья за каких-то пару мгновений превращалась в больно жалящий оскорблениями осиный рой.
Корнелия слушала все эти разговоры очень внимательно. И ей казалось, что даже такие отношения - и есть часть здоровой семьи. Что пьяные скандалы и шумные примирения всегда лучше, чем ежемесячное представление "Я надрался и схожу к сестре, чтобы она меня утешила и напомнила, что я лучше-лучше всех".
Семейные встречи Уиндстормов походили на пародию на семью: где двое людей старательно изображают из себя родственников, и случайный посетитель очередного ресторана с идеально блестящими столовыми приборами или тематической, но уютной забегаловки "для своих" ни за что бы не принял этих двух за родственников. Один болтает, вторая скучает. Шутки про пары на грани разрыва отношений. Или и вовсе до.
Но Герберт всегда и на удивление Корнелии, был искренен с ней. Он совершенно честно и без прикрас вываливал на нее все красоты своей актерской жизни, чрезвычайно эмоционально рассказывая о том, какой его агент придурок, команда не соображает, что делать, помощница глупая, фанатки достали, а он молодец. Жизнь Герберта кипела. И он, судя по всему, был чрезвычайно рад вариться в котле кино.
И именно это должно было стать первым звоночком для Корнелии, когда вместо очередного адреса едального заведения Герберт пригласил ее прямиком в кулуары ВВС. И да - Корнелия никогда не была там. Более того - она не видела и серии этого бешено популярного сериальчика с абсурдным сюжетом (да, можно не утруждать себя просмотром, если брат пересказывает тебе каждую серию с точностью до минуты).
У заднего входа ее встретила юная растрепанная девица, представившаяся ассистенткой и радушно предложившая проводить Корнелию к Герберту. Судя по тому, как та заливалась краской и начинала неловко заикаться при упоминании его имени, она была очевидно и безраздельно влюблена в пропащего братца Корнелии. Что ж, это не новость.
Не новостью глубокие чувства аудитории к ее родственнику стали ей известны ровно в тот момент, когда она, заполняя электронную налоговую форму, случайно ввела в известный поисковик имя и фамилию брата. Второй же строчкой (после википедии) висел фан-форум, где девицы пубертатного периода со всех концов Британии обсуждали (и обожали) в Герберте всё: его лицо, глаза, походку, алкоголизм, манеру ругаться с агентом, но его сестру они, почему-то, заведомо ненавидели. Странная штука, эти ваши интернеты.
Корнелия была дамой терпеливой. Даже сейчас она почти не заметила, что простояла в ожидании братца совершенно неприличное количество времени. Несколько раз к ней обращались за помощью, думая, что она - агентша некоего актера, игравшего в одном сериале с Гербертом. Потом она внимательно наблюдала за битвой фанаток и охранны (охрана одержала победу), а после подоспел запыхавшийся братец, выглядящий... как он сам в его не лучшие школьные годы. То есть - неформально и абсолютно абсурдно.
- Да, я так соскучилась, что просто не могла не придти, - чуть устало и с ноткой сарказма в голосе ответила на радушные приветствия братца.
- Так что, у тебя закончился рабочий день и ты меня спровадишь куда-нибудь? - деликатно поинтересовалась сестра, уворачиваясь от тележки с париками. - Твоя ассистентка, кстати, очень милая.
Она проигнорировала его шуточки на тему работы, потому что работа Корнелии была на самом деле скучная. И очень рутинная. И ничего нового Герберту о ней она рассказать не смогла. И он сам прекрасно это знал, именно поэтому занимая активную позицию в их разговорах о делах и рабочих буднях.